История успеха: Екатерина Левада

Расскажите поподробнее о направлениях, которыми вы занимаетесь?

Наш научный центр является междисциплинарным. Это значит, что мы работаем не в одной определенной области науки, а сразу в нескольких. Здесь происходит взаимодействие между физикой, химией и биологией. Сотрудники занимаются изготовлением наноматериалов, их тестированием на различных биологических объектах, таких как клетки или лабораторные животные. В дальнейшем они применяются для лечения и диагностики заболеваний.

Основная часть ваших разработок связана именно с медициной?

Да, начинали мы именно с биомедицинского направления, но сама медицина – последний этап. Мы должны быть уверенны, что материал работает, он безопасный, его можно использовать и он принесет положительные результаты. Нельзя создать что-то и сразу же внедрить, поэтому мы исследуем и другие ответвления. К примеру, отчистка сточных вод, подразумевающая создание продуктов, которые будут выполнять антибактериальную функцию: пленки, наночастицы, убивающие бактерии. В последующем все это будет использоваться в медицинских целях. Здесь и антибактериальные повязки, помогающие залечивать раны. Однако — это долгий процесс, требующий тщательной проверки и анализа.

Как Вы оказались в лаборатории?

До этого я работала в области гепатологии в Германии и занималась более фундаментальной наукой. Мы брали человеческие белки и определяли, как они себя ведут, каким образом могут помочь при заболеваниях печени. Мне было очень интересно, но я не чувствовала себя полностью удовлетворенной, потому что наши проекты не имели прикладного значения. Допустим, мы берем белок, заставляем его вести себя определенным образом и на этом миссия заканчивается. Следующие ученые, которые прочитают нашу статью, смогут применить этот опыт в медицине.

В междисциплинарной лаборатории немного другой подход, есть прикладное значение. Я уже упоминала, что довольно сложно внедрить разработки в медицину. Здесь же мы наблюдаем весь процесс целиком и понимаем, куда приведет то или иное исследование, как потом его будут использовать.

Еще одна причина, по которой я оказалась в лаборатории – моя вера в то, что за нанотехнологиями будущее в персонализированной медицине. Хочется быть неким кирпичиком этого будущего, который создаст нечто значимое, что будет применяться и приносить пользу.

Ощущается ли существенная разница между наукой в России и в Германии?

Я бы не сказала, что в науке есть очень большая разница. По сути, мы как работали с коллегами из Германии, так взаимодействуем с ними и сейчас. Продолжаем коллаборации, постоянно общаемся, созваниваемся, ездим друг к другу на стажировки.

Думаю, везде есть свои сложности, но я не вижу сильных различий ни в оборудовании, ни в коммуникации.

Термин «ученый» довольно размыт, опишите, какие функции выполняете в рамках Вашего рода деятельности? Из чего состоит рабочий день?

Я руководитель, поэтому мой рабочий день сейчас состоит в основном из административной нагрузки. К счастью, это не все. Мы общаемся с магистрантами и аспирантами. Каждый из сотрудников ведет собственный проект, эти проекты находятся на определённых стадиях, поэтому ко мне приходят за советами, обсуждениями. Кроме того, проводим онлайн встречи с иностранными коллегами. Так же читаю лекции, пишу и правлю статьи. Работа довольно разноплановая.

Чем вы увлекаетесь?

Мне нравится гулять, читать. У меня есть семья, ребенок, собака.

Как человек, который работает в лаборатории и проводит много экспериментов, я люблю работать руками – готовить, заниматься рукоделием – вышивкой, рисованием.

Важно ли в науке взаимодействие между учеными из разных областей?

Научная среда не только в России, но и в мире – это интернациональное пространство, в котором не должно быть границ. Когда вы начинаете общаться с разными учеными, понимаете – насколько у вас много общего. В связи с этим появляется возможность обсуждать свои идеи. Если специалист в определенной области задумывается о новом проекте, всегда есть некоторые внутренние барьеры, тебе кажется: «Для меня сложно» или «С этим я не справлюсь». Тогда на помощь приходит человек из другой сферы и предлагает свою идею. Существует практика, когда люди, не обладающие знанием в данном направлении, могут внести нечто новое, о чем исследователь, работающий уже давно, никогда бы и не подумал. А все потому, что он смотрит под другим углом. Очень здорово, когда приходят молодые ребята с мотивацией и новыми идеями.

Насколько важно для ученого владеть иностранным языком?

Существовать в научной сфере без знания языка, в особенности английского, очень сложно. Возможно работать на уровне своей страны. Однако новые исследования происходят во всем мире, а международный язык – английский. Именно на нем печатается основная часть статей. Поэтому, если вы хотите узнать что-то первым, понять, как можно использовать открытия в своей работе, это необходимо.

Стоит сказать, что не нужно бояться приходить в науку без языка, потому что все это дело наживное и, если есть мотивация, интерес, желание остаться и работать, человек всегда может научиться.

Несмотря на то, что мир меняется, в науке все же преобладают ученые мужского пола, как Вы думаете с чем связана такая тенденция? Сложнее ли женщине добиться успехов в этой сфере или же в нынешних реалиях пол не играет роли?

У нас в лаборатории больше женщин, чем мужчин. Я лично никогда на себе этого не ощущала, хотя читала различные статьи по этому поводу. Например, что гранты дают чаще мужчинам. Возможно, это связано с тем, что в науке мужчин в целом больше. Женщины ограничены тем, что на них, как правило, ложиться основная ответственность за воспитание ребенка. На определённый срок они выпадают из рабочего процесса. У кого-то получается совмещать, у кого-то нет.

Над чем сейчас работает лаборатория?

Наши проекты как маленькие дети. Все они очень интересны. Сейчас мы изучаем частицы, которые используются при диагностике болезни Крона. Этот проект делается в коллаборации с Мадридским университетом и тестируется на животных.

Также есть исследования с использованием полимерных подложек с наночастицами, которые способны растягиваться и сжиматься под действием магнитного поля. Мы хотим проверить можно ли управлять дифференциацией стволовых клеток и выводить их в какой-то определенный тип, который нам нужен.

Недавно проверяли наночастицы разной формы на цитотоксичность и выяснили, что кубические более токсичны, чем сферические. Это опыт можно использовать для терапии рака, так как оказалось, что он них раковые клетки погибают намного активнее.

Какой проект Вы мечтаете реализовать?

Наверное, как и у всех – сделать большое открытие, что-то глобальное. На самом деле, мне бы очень хотелось создать в лаборатории и в нашем центре такую среду, в которую могли бы приходить молодые ребята. Чтобы показать, что наука в реальности – не сумасшедшие ученые, а динамичная сфера, которая помогает развиваться, думать. Совсем необязательно обладать багажом знаний, чтобы заниматься этим. Если есть мотивация, всегда можно чему-то доучиться и найти что-то интересное.

«Наука интересна именно тем, что сложна»

Что бы вы сказали молодому человеку или девушке, которые хотят связать свою жизнь с наукой?

Для науки нет возраста. Не важно 15 тебе или 65, все равно ты сможешь найти здесь свое место. Наука – это действительно круто, потому что она помогает тебе развиваться, не дает стареть или становиться медленным, скучным, ведь ты всегда работаешь в потоке.

Самое главное – не нужно бояться. Есть мнение, что наука – это сложно, но именно этим она и интересна. Ты стараешься шаг за шагом разобраться в какой-то проблеме, погружаешься в нее, мотивация растет и вот уже в какой-то момент все кажется не таким трудным и непреодолимым.